В пространстве христианских верований Параскева - святая, которая оплакивала Христа в день его распятия - пятницу. За христианизированным образом Параскевы стоит легендарно-мифологический образ персонифицированного дня недели, традиционно женского дня.
Существовал запрет на прядение и ткачество по пятницам. Категорически запрещалось стричь ногти, чтобы их "не сгоняло". Нельзя заплетать волосы в косу - говорят, будет долго болеть голова. На белорусских землях существовало также предписание женщинам мыться в бане по пятницам. Перед Дедами (субботним почитанием предков по мужской линии) отмечались Бабы - поминовение предков по женской линии. В день Пятницы девушки ходили в храм и просили себе суженого. Когда стояла долгая засуха, женщины обращались к Параскеве-Пятнице и проводили обряд прядения ручника-обыденника. Несколько женщин собирались в чьем-нибудь доме, пряли нитки, по очереди ткали ручник, освящали его в храме, после чего распускали и с длинной ниткой обходили вокруг деревни. Все это происходило в пятницу. Однако в повседневной жизни существовал запрет на прядение по пятницам.
Академик Б. Рыбаков убежден, что полухристианская Праскева-Пятница является двойником староязыческой богини Мокоши, покровительницы урожая, плодородия земли, счастливых браков, женских дел и девичьей судьбы. Свидетельство тому - празднование дня Параскевы 28 октября, в самый разгар осеннего периода празднования свадеб у восточных славян (бел. Вялікая Вясельніца). Про то, что Параскева переняла в средневековье функции Мокоши, свидетельствует ее тесная связь с водой. У восточных славян бытует множество легенд о том, что иконы Параскевы Пятницы находят возле ручьев или источников, вода в которых после явления нерукотворной иконы приобретает целительные свойства. (Белорусская мифология)
Мифологические представления русской и других славянских традиций содержат немало доказательств того, что женское языческое божество связывалось с влагой и со стихией воды в целом. Прежде всего, ученые считают, что само имя Мокошь, вероятнее всего, восходит к корню *mok-, *mokrb-, а образ Мо-коши соотносится с Матерью-сырой землей. Косвенным доказательством этого является почитание у русских св. Параскевы Пятницы как «водяной и земляной матушки». В качестве сравнения можно привести материал чешской мифологической традиции, где известно имя мужского рода Mokos, относящееся к божеству влаги, дождя и сырости, к которому обращались с молитвами и жертвоприношениями во время большой засухи. На соотнесение Мокоши с водой указывает и отмеченный запрет стирать в пятницу. Показательно также, что в новгородских говорах словом «мукуш» могут называть русалку, то есть мифологическое существо, непосредственно связанное с водой. По мнению исследователей, трансформацией прядущего по ночам духа «мокуши», или «мокоши», является сверхъестественное существо новгородских и вологодских поверий «мокруха», которое оставляет мокрым то место, где посидит. Мокруха, как и мокоша, любит прясть, то есть тоже связана с прядением. Ритуал с одно-коренным названием «мокрида», но посвященный св. Параскеве Пятнице, заместившей Мокошь, в XIX веке сохранялся на Украине: в ходе обряда Пятнице приносили жертву, бросая в колодец пряжу. Как и «мокрида», языческую природу имеет и другой украинский обычай, существовавший еще на рубеже XIX и XX веков, — кормление Пятницы. Обычай заключался в том, что в ночь с четверга на пятницу хозяйки, застлав стол чистой скатертью, оставляли на нем кашу в горшке, покрытом миской, и ложку в надежде, что Пятница придет ночью и поужинает. А накануне дня памяти св. Параскевы на стол ставили праздничное блюдо — разведенный мед. Как единственное женское божество Мокошь, вероятно, была покровительницей не только прядения, но и других сфер женской деятельности. Исследователи реконструировали для Моко-ши функции божества любви, рождения, плодородия и судьбы. На эти функции указывает соотнесенность Мокоши со стихиями земли и воды, наделяемыми в архаичных культурных традициях продуцирующей силой и имеющими в мифологических представлениях непосредственное отношение к идее плодородия, а также связь языческого божества с прядением и ткачеством, продукты которого — нить или полотно — осмыслялись в народном сознании как символы судьбы-жизни, которой наделяется при рождении каждый человек. В этом плане образ древнерусского языческого божества по функциям и своему значению типологически близок богиням-пряхам других культурных традиций: греческим мойрам, германским норнам, хеттским богиням подземного мира.
