«Огонь в камне спал, по железу встал, по дереву пошёл — как сокол полетел».
Многим известно, что славяне почитали огонь небесный (молния, солнце) и огонь земной. Огонь земной почитался в образе домашнего очага – защиты и объединяющего начала семьи. Огонь согревал и освещал жилище, на нём готовили пищу, к тому же, он воспринимался как посредник между Богами и людьми. Он представлялся нашим предкам живым существом. Так же, как и человек, он ест, пьёт и спит. При хорошем уходе он бывает добрым, ласковым и покладистым. Но не дай Бог разгневать его. Тогда не миновать беды.
Домашний огонь непрерывно поддерживали и сохраняли ночью в виде горячих углей. Их старались не давать в другой дом — вместе с домашним огнём семью могли покинуть достаток и благополучие. При переходе на новое место жительства переносили с собой угли из старого жилища и вместе с тем переманивали домового. Важно было разжечь огонь в новом доме сразу же, чтобы дом ожил.
Прообраз печи появился тысячи лет назад, когда человек впервые додумался накрыть огонь глиняным колпаком. И с тех пор до недавнего времени огонь жил в доме человека в собственном жилище – печи. Печь хранила языческие верования, через неё человек продолжал поклоняться как огню, так и силам природы в целом. По наличию печи в постройке судили о её предназначении. Если печи не было, то постройка считалась нежилой. Недаром в русской загадке спрашивается: "Чего из избы не вытащишь?" И ещё: "Догадлив крестьянин, на печи избу поставил", – гласит русская пословица. Действительно, печь – душа дома. Разжигание же печи означало, что в доме поселились люди, а не нечисть.
Так как огонь был почитаем как божество, то и печь помимо своих хозяйственных функций имела особое значение, связанное с почитанием огня, жившего в ней, и воспринималась как сакральный центр жилища. Почитание печи основывалось на древних верованиях, которые соотносились с культом огня, культом предков и культом мёртвых. В этом качестве представления о печи совмещаются с образом домового, покровительствующего людям, объединённым общим очагом и кровом.
Печь была средоточием всех процессов в домашнем хозяйстве. А хранительницей и как бы служительницей священного огня в доме была женщина. Незаметная, подчас даже намеренно скрытая от мужчин повседневная деятельность женщины протекала в присутствии предков и под их покровительством. Весь мир женщины, её деятельность и призвание чаще были связаны с потусторонним миром, миром нави. Обрядовая и бытовая сферы тесно переплетались между собой, наделяя обыденные вещи глубоким смыслом. Печь как вместилище живого огня связывалась с жизнью, животворящим началом. Остывшая же печь и её темный и холодный зев напоминали людям могилу и царство смерти в целом. Отсюда и разные значения печи в разных обрядах. Если в свадебном и родинном обрядах она олицетворяет рождающее женское лоно, то в похоронном — дорогу в загробный мир или даже само царство смерти.
Печь не могла не быть обрядовым центром жизни людей. Трудно пересчитать все обряды, где прямо или косвенно участвует печь. Например, практически все обряды перехода того или иного члена семьи в новый статус включали ритуальное обращение к печи. Так, при родах, помогая роженице, открывали все заслонки в печи. Печь участвовала в девичьих гаданиях и обряде сватовства.
При подготовке к свадьбе и в самом её действе к печи обращались многократно. В заключение свадебного пира бросали в печь пустой горшок, приговаривая: “Сколько черепья, столько молодым ребят!” Процессы поддержания огня, приготовления хлеба и, в частности, действия с кочергой и хлебной лопатой в загадках и свадебных обрядах осмысляются как супружеские отношения. Формирование плода в материнской утробе также уподобляется выпеканию хлеба; ср. украинское "у печурце родився" — о счастливом человеке, белорусское "и в старой печи огонь хорошо гориць" — о стариках, у которых родятся дети. Выпечка хлеба соотносится с беременностью и рождением ребенка. Деревенские женщины, сажая хлеб в печь, поднимали подол (имитация беременности), приговаривая: “Подымайся выше!”– или: “Матушка печка, укрась своих детушек”. Печь вообще постоянно соотносится с порождением, материнством.
Знахарство также связано с печью. У печи лечили от испуга и сглаза детей. Если младенец рождался недоношенным, то его сажали на хлебную лопату и трижды всовывали в тёплую печь, ассоциировавшуюся с женским лоном. Там малыш "допекался", становился сильнее и жизнеспособнее. Подобным образом лечили детей постарше, если они заболевали: их сажали на лопату и осторожно подносили к горящей печи. В этом случае считалось, что болезни сжигаются и вместе с дымом выходят через трубу, а "заново перепечённый" ребёнок становится более здоровым.
Печь была той пуповиной, которой человек был привязан к дому. Возле неё, как дети возле матери, ютились домочадцы. Печь служила связью поколений: хлопоча возле неё, мать передавала свое умение дочерям. Русская печь (кстати, так ее стали называть иностранцы, для русского человека она была Матушка-печь, Государыня-печь, или просто печь, печка) безвозвратно уходит в прошлое. Вместе с ней уходит целый культурный слой. Зачастую для горожанина она не более чем что-то сказочное, атрибут Емели, например. В современном мире многое из накопленного поколениями опыта, обрядов и народного мироощущения стало просто неактуально. А многое принимает несколько иные, новые формы. Изменились быт и ценности людей. И мы уже не сможем вернуть печи ее царственное положение в доме, но оказать ей почести при встрече сможем всегда.
